Места захоронения древних людей – важнейший источник исторических открытий археологов. Если следы бытовой культуры часто смешиваются со следами будущих поколений, то могильники позволяют сделать самые точные выводы об обычаях людей прошлого.
По одной из версий каменные насыпи над могилами возникали в местности, где глубокое захоронение, а также кремация были невозможны. Часто камнями покрывали могилы павших воинов, чтобы предотвратить расхищения захоронения дикими животными. Позже на камнях стали высекать знаки и памятные надписи.
Памятниками монархам и знати могли служить целые сооружения, такие как храмы, пирамиды и гробницы, больше похожие на крепости и дворцы. Но и рядовые обитатели древнего мира пытались оставить память о себе. Так, например, в Древней Греции получили популярность стелы, которые в отличие от плоских плит возвышались над захоронениями, позволяя прохожим прочесть что-то о жизни покойного.
Большое значение для жителей древнего мира имели ритуалы погребения, а также ухода за могилами. Считалось, что при невыполнении всех обрядов, душа человека не упокоится (это верование даже получило отражение в легенде о Сизифе, который отпросился из Аида, чтобы проучить не похоронившую его по всем правилам жену). Поскольку многие греческие воины не возвращались с боев в дальних землях, памятник стали играть роль могилы.
С развитием искусства, памятники знати начали украшать скульптурами. Это могли быть как портреты умерших, так и сцены, которые символизировали их главные жизненные достижения, либо увлечения. Важной частью памятника стала эпитафия. Часто вельможи обращались за ее составлением к поэтам.
Рим перенял культуру Греции, добавив к ней еще больше помпезности. Роскошные памятники перестали быть прерогативой знати. Их мог поставить каждый горожанин, который обладал достаточными средствами.
С распространением Христианства памятники сменились крестами, которые часто также вытесывали из камня. Многочисленные эпидемии средневековья привели к распространению безымянных общих захоронений. Отдельный памятник на время вновь становится привилегией высших сословий.